Мифологические сюжеты на новый лад: эскапизм Андромеды и самоуверенность Икара в трактовке Джеффри Бэтчелора

«The Imprisonment of Andromeda» («Заточение Андромеды»)

Согласно древнегреческому мифу, Андромеда была прикована к скале, где ожидала смерти от лап морского чудовища. Но ее спас Персей и, как порядочный герой, женился на царевне. Художник Джеффри Бэтчелор (Jeffrey Batchelor) выворачивает мифологический сюжет наизнанку: современная Андромеда не прикована к утесу, а закована в странном пространстве, где песок упирается в стену, а море оказывается всего лишь старыми фотообоями. Плакат с морем закрывает собой окно, и это значит, что реальный мир подменяется застывшей картинкой. Другую подмену - обычной жизни воображаемыми приключениями - воплощают книги, сложенные на подоконнике. Чистый эскапизм - уход от действительности.




На книгах и слева на стене мы видим увянувшие розы - традиционный символ былой красоты. Пока героиня живет в вымышленном мире, время идет, и увядают не только цветы и не только ее красота. Чахнет дух, и убывает решимость вырваться на свободу и увидеть настоящее море. Небольшая фотография, прикрепленная слева от окна-плаката, изображает мечту Андромеды: девушка входит в морские волны - свободную стихию. Суждено ли этой мечте сбыться? Или героиня так и останется сидеть возле старого плаката, как папа Карло возле нарисованного очага? Неужели она так и не вырвется из странного пространства, как и бабочка, заточенная в мыльном пузыре?

«Icarus» («Икар»)

В известном мифологическом сюжете Икар поплатился за самонадеянность. Из-за того, что он взлетел слишком высоко, солнце растопило воск, и его крылья рассыпались. Опасно заноситься и зазнаваться, нельзя забывать о правилах и поддаваться сиюминутным увлечениям.

В трактовке Джеффри Бэтчелора Икар - художник, в сущности безликая марионетка, которая способна взлететь только благодаря крыльям-кисточкам. Самоуверенность и убежденность в своей правоте может заманить творца прекрасного в гибельные выси, а то и запереть в вымышленном им самим мире, в который не будет хода простым смертным, потому что они перестанут понимать птичий язык творца. Главное в таком случае - найти золотую середину между воображаемым и реальным миром, между самоуверенностью и неспособностью отстоять свою позицию, между истиной и мнением.




Два рисунка справа - это крыло кисти Дюрера и набросок Рубенса, к которому Джеффри Бэтчелор пририсовал крылья. Нижний край бумаги уже загорелся, как будто от палящего солнца. А между тем с моря идет туча - символ иллюзорной надежды на хеппи-энд. Если бы и впрямь в мифе туча заслонила собой солнце, то воск не растаял бы - и Икар, возможно, выжил бы. Но мифология, как и история, не терпит сослагательного наклонения. Так или иначе, думается, что Икар все равно полез бы на рожон: не поднялся бы к солнцу разума - так опустился бы в соленую пучину саморазрушения, напрочь позабыв о том, что он летит не один, а вместе с Дедалом.